Энциклопедия Брокгауза и Ефрона - этика

Ф. В 20-х годах прошлого столетия среди немецких философов-идеалистов господствовало мнение, что Кант неопровержимо доказал невозможность общеобязательной этики, построенной на эвдемонистической основе. В этом сходились столь различные мыслители, как Фихте, Гегель и Шопенгауэр. Наиболее видным из немногочисленных защитников эвдемонизма был Бенеке, выпустивший в свет в 1822 г. "Grundlegung zar Physik der Sitten", но эта книга, по-видимому, осталась неизвестной Ф. Между тем, Ф. сходится с Бенеке в стремлении противопоставить "физику" нравов "метафизике" и развивает эту мысль в еще более радикальной форме, противопоставляя этику счастья господствующим нравственным учениям. Этика имеет своим объектом человеческую волю, но где нет побуждения, там нет и воли, а где нет побуждения к счастью, там нет и вообще никакого побуждения. "Нравственность без блаженства - это слово без смысла". На вопрос, как наряду со стремлением в личному блаженству в нас возникает прямо противоположное стремление к самоограничению, к служению на благо других, Ф. дает следующий ответ: сущность нравственности заключается в блаженстве, но не в блаженстве одиночном, а в многостороннем, распространяющемся на других, ибо "я" неотделимо от "ты". Стремление к счастью предполагает взаимную зависимость людей, заложенную в глубине человеческой природы: это явствует из половой противоположности, в которой "стремление к счастью можно удовлетворить не иначе, как удовлетворив вместе с тем, volens nolens, и стремление к счастью другого лица" (Иодль, "Ист. этики", стр. 226) - точка зрения, навеянная Руссо. Мысль о том, что личное стремление к счастью связано со стремлением к счастью других лиц, должна рано сложиться в уме человека: "тумаки его братьев и щипки его сестер научат его тому, что и чужое стремление к счастью вполне законно". Противоположность между склонностью и долгом несомненна и очень важна с нравственной точки зрения, но не абсолютна, как этого хотят "моральные сверхъестественники" (moralische Hyperphysiker), чувство долга естественно вырастает мало помалу на почве склонностей. Из того, что исполнение долга в конечном счете ведет к счастью, еще не следует, чтобы счастье непосредственно сопровождало исполнение долга. Импульс к счастью и чувство долга - изменчивые факторы: что теперь выполняется против воли, с усилием, с "надрывом", то впоследствии совершается непринужденно, легко, радостно. Даже трагическая гибель индивидуума - самопожертвование - может быть связано с счастливым сознанием проистекающего из него блага для других.